Мужская сборная России завершает второй этап подготовки к главному турниру сезона — Кубку мира. 16 кандидатов на поездку в Японию тренируются в Волейграде под Анапой. Посмотрел несколько тренировок и порадовался той атмосфере, которая царит во время занятий, да и вне зала. И обстановку эту безусловно создал главный тренер, принявший команду в критический момент после бесславного ухода предыдущего наставника из-за серии поражений.
 

— По ходу наших многочисленных бесед после лондонских Игр вы никогда не говорили, что не вернётесь к тренерской работе в сборной. И вот это случилось вновь. В третий раз. Когда впервые посетила мысль, что пора вновь впрягаться в телегу? Когда наблюдали за матчами Мировой лиги в Казани? А может быть, ещё раньше?

— Для начала хочу прояснить ситуацию. Мне неоднократно приходилось видеть различные варианты тренерских уходов из сборных. Одни хотели навсегда остаться триумфаторами — и покидали свой пост после больших побед, дабы остаться в памяти всех реальным победителем. Другие оказывались на щите и вынужденно оставляли почётное, но очень ответственное место. Случалось, возвращались и добивались результата, бывало и наоборот. Первый случай не про меня. Потому что я никогда не говорил «никогда больше». После Лондона, когда накопилась естественная психологическая усталость, решил сосредоточиться на работе в клубе. И смог добиться с казанским «Зенитом» неплохих результатов. Я человек эмоциональный, даже, наверное, сверхэмоциональный: во мне поражения держатся неделями, а победы часами. Посему в какой-то момент почувствовал, что не в состоянии дать тот результат, который от тебя все ждали. В моём случае — новых успехов на всех фронтах. Я не спал месяцами, переживал, анализировал, мучил себя за какой-то даже незначительный проигрыш… И в какой-то момент почувствовал, что меня может не хватить… Это глобальная причина, из-за которой я три года назад решил уйти из сборной. Были и другие, менее значимые.

О возвращении в национальную команду не думал, как вы правильно отметили, до тех проигранных матчей сборной в Казани в июне. Плюс многие знакомые и незнакомые люди, видя происходящее со сборной, постоянно интересовались, когда я вернусь к руководству главной команды. На что я каждый раз отвечал, что у сборной есть тренер, что на его счету несколько удачных выступлений — победа в Мировой лиге, выигрыш чемпионата Европы. Но обращения различных специалистов и простых любителей волейбола, разумеется, стали определённым стимулом для принятия решения — в тебя верят, тебя ждут. Но перед сезоном полагал, что, несмотря на сложную группу, команда должна была пробиваться в финальную часть Мировой лиги в Рио. Либо поляков, либо американцев она была способна обыграть. Не говоря уже про Иран.

Фото: РИА Новости

Но, наблюдая за матчами в Казани, не увидел команды — на площадке находились знакомые игроки, но не было игры. Тогда и решил, что так больше продолжаться не должно, нужно срочно включаться и исправлять ситуацию. Ведь в жизни постоянно приходится что-то доказывать. Прежде всего себе самому, но также коллегам, игрокам, да и вам — журналистам. При этом не считаю себя семи пядей во лбу — я такой же, как и другие тренеры. Только сегодня оказался на правом фланге, первым среди равных. Для меня это огромная честь — вновь оказаться у руля сборной.

— Как вас встретили в команде?

— Можете спросить ребят, они подтвердят, что на первом же собрании я призвал к главному, что считал в создавшейся ситуации: все призванные под знамёна должны забыть о своих титулах и званиях. Олимпийскими чемпионами сегодня вправе называть себя те, кого с нами сейчас нет, — Волков, Хтей, Соколов, Бережко… Подспудная мысль, что ты сильнее, что за спиной победы в серьёзных соревнованиях, невольно посещала каждого. И это мешало — нас стали бить. Чего мы не имеем права позволить. Я никогда не проигрывал Ирану. Это вообще недопустимо. И мы больше этой команде не проиграем. Но для этого надо каждый день работать, забыв обо всём.

— Как домашние отнеслись к вашему возвращению в сборную?

— Они всегда были готовы к моим неординарным шагам. И на сей раз никаких возражений ни от кого не услышал. Никто, конечно, не прыгал до потолка от радости, потому что все понимали, что на ближайшие два года вместе мы сможем быть в лучшем случае неделю в году, не больше. Таковы правила нашей жизни.

— За три года, что вы не работали со сборной, что-то изменилось в вашем тренерском взгляде? Может быть, вы теперь иными глазами смотрите на происходящее, ведь волейбол хоть и консервативный вид, но всё-таки меняется?

— Да по большому счёту ничего существенно нового не произошло. Та работа, которую мы годами делали и делаем, давала и даёт результат. Посему серьёзных новшеств не требуется. Какие-то мелкие нововведения случаются, но это зависит от возможностей отдельных игроков. Самое важное, фундаментальное даже — навести дисциплину, порядок, наладить взаимопонимание с парнями. Мне важно, чтобы они понимали, что я сижу с ними в одной лодке. Мне уже не нужно завоёвывать авторитет у игроков, проявлять тоталитарность, совсем не хотелось бы, чтобы меня боялись — с этим покончено давно, ещё со времени моей работы в московском «Динамо». Понимаете, одно дело говорить «мы вместе, мы — единое целое», и совсем другое дойти до сути этого понятия. Так вот я чувствую сегодня, что ребята прониклись этой сутью.

Многие приехали в Волейград с семьями — это была их просьба, и я пошёл навстречу. Но у нас уговор, что начиная с третьего этапа подготовки — с переезда на базу в Новогорск — игроки должны забыть обо всём и всех: о собственных травмах и больных родителях, любимых жёнах и детях, чтобы на месяц — до 24 сентября — ребята отрешились от всего и жили исключительно волейболом. Я глубоко убеждён, что для большой победы одного желания и старания мало. Вы сегодня можете их обвинить, что они не старались, играя матчи Мировой лиги, что не хотели попасть в финал? Да нет же, никто не вправе бросить в них камень. Ни о каком зомбировании речь не идёт. Но если мы не очистим своё сознание от сторонних мыслей и придём только к одной, что нам важно победить, ничего не получится. Потому что кроме нас в Японию приедут ещё 11 команд с той же самой целью — непременно добиться права выступить на Олимпийских играх. Важным показателем доверия считаю тот факт, что почти все игроки обращаются ко мне просто — Романыч. Ну разве что молодёжь, новобранцы себе этого не позволяют.

Ребята обсуждают со мной отдельные игровые моменты в том плане, как лучше выполнить тот или иной приём, что предпринять в конкретной ситуации. Это тоже очень приятно.

Они исполняют все задания, несмотря на жару в 30 градусов, несмотря на тяжелейшие условия работы на песке, превозмогая усталость, и это доставляет мне огромное удовольствие.

— Посмотрев несколько тренировок, пришёл к выводу, что и игроки получают огромное удовлетворение от проделанной работы.

— Иначе и быть не может. Мы оказались в той ситуации, когда соперник убедился, что может нас обыграть, мы психологически раскрепостили конкурентов. Теперь надо исправлять это положение. Надеяться на то, что вернувшийся в сборную Тетюхин в очередной раз спасёт в ключевой момент, как это случилось в лондонском финале, можно. Но это будет неправильно. Да, Сергей с нами, он столп, основа команды, но без Гранкина, Вольвича или там Сивожелеза с Бутько, опять-таки Мусэрского ничего добиться невозможно. Будь я даже семи пядей во лбу, но не я же выхожу на площадку — результат делают игроки. Я же со своей стороны могу только что-то подсказать, исправить.

— В команде сегодня несколько новых игроков, совсем молодых, с которыми вам ещё не приходилось работать. Как они смотрятся на фоне более опытных партнёров?

— После переезда из Уфы в Новосибирск прилично добавил Вольвич. И тут нужно отдать должное тренерскому штабу сибиряков, которые добились, что Артём вышел на уровень игрока международного класса. Власов и Куркаев — это наше будущее. Работали с нами ещё Клюка и Ковалёв — ничего плохого про них сказать не могу, но пока они не готовы решать большие задачи. Очень важно, как они теперь будут работать в клубах. Но будущее у сборной есть, это очевидно.

— Есть ли уже видение тех 14 волейболистов, которые отправятся на Кубок мира?

— В общем да. Собственно, вопрос всего в двух игроках, которые останутся дома. После моего очередного назначения я говорил вам, что для работы мне нужны 16 волейболистов. Все они сегодня и работают. По всей вероятности, предстоит расстаться с кем-то из центральных и с одним принимающим — их у нас по пять. Но это будет непросто сделать. Среди блокирующих меня радуют молодые — Власов и Куркаев. Если после выступления второй команды все говорили только о Власове, то по мышлению, по технике, по всем данным, которыми должен быть наделён центральный, Куркаев недалеко от него ушёл. И тому же более опытному Смоляру нужно предъявить серьёзные аргументы, чтобы превзойти этих ребят. Понятно, обыграть Италию или Америку новобранцам будет нелегко. Но в отдельных матчах они вполне способны подменить Мусэрского и Вольвича. Только не спрашивайте меня, к кому я склоняюсь, — ответа у меня самого пока нет.

Также не знаю, как поступить с доигровщиками. Из пяти принимающих карт-бланш есть только у Тетюхина. Кого оставить из остальных, ума не приложу. Поначалу казалось, что Спиридонов несколько уступает остальным, но на уровне экстрасенсорики парень, видимо, почувствовал это и своей работой на тренировках просто ставит меня в тупик — пашет вовсю.

Так что в Новогорск поедут все 16, а ответ, кого оставить дома, а кого взять с собой в Японию, собираюсь получить в спарринговых играх с Голландией и Ираном.

Фото: РИА Новости

— Судя по всему, более-менее вырисовывается уже и стартовая шестёрка?

— Здесь опять-таки проблема с принимающими. С центральными и диагональными всё очевидно — Мусэрский, Вольвич, Михайлов. В основных матчах (хотя проходных игр на Кубках мира не бывает, но всё-таки нельзя сравнивать Венесуэлу, с которой мы должны встречаться в первый день, и Польшу, против которой предстоит сыграть на следующий) непросто подобрать партнёра Тетюхину. Если усилить приём и поставить Сивожелеза, то мы ослабим блок. А с такими командами, где есть Курек, Зайцев или Андерсон, именно этот элемент может оказаться решающим. Есть Ильиных, который одно время неплохо смотрелся в клубе, но всё же большую часть сезона провёл в запасе из-за болячек. Сейчас после курса уколов он чувствует себя лучше. Или Бирюков со Спиридоновым. Динамовец сегодня не похож на себя самого, который выступал в Мировой лиге, — глаза горят, желание выделиться выпирает. Так что опять буду решать после товарищеских матчей в Москве.

По либеро опять-таки не могу со стопроцентной уверенностью назвать первого из двоих. Обмочаев — да, подтверждает свой класс, как и планировалось изначально. Но тот же Янутов в каких-то элементах превосходит партнёра — никто лучше него в стране не владеет так приёмом сверху после планирующей подачи.

Со связками тоже всё более-менее понятно. Но Гранкин если физически и не уступает Бутько, то очень заметно, что с мячом Сергей не работал с мая. Надеюсь, что за оставшееся время он подтянется и в этом элементе.

— Существует ли вариант перевода Мусэрского в диагональ?

— Я беседовал с Димой на эту тему. И не увидел в его глазах огня. Конечно, он сказал, что сыграет и на этой позиции, если таковым будет тренерское решение. Так что, скорее всего, если это и произойдёт, то будет разовым переводом, в случае необходимости. Плюс к этому ещё и медицинская группа не рекомендует игроку постоянно выступать на этой позиции из-за проблем со спиной. А действия с разбега и атаки с задней линии могут спровоцировать рецидив травмы.

Кстати, проблему надо искать не в диагонали. Просто Михайлов может оказаться нужным в четвёртой зоне. Так что такой вариант не исключён, но как пожарный, а не системный.