Знаком с Борисом Симоненко с десяток лет, не больше. Хотя наши дороги могли пересечься гораздо раньше, в середине восьмидесятых, когда начался мой подлинный альянс с отечественным волейболом. Но до сборной страны уроженец Запорожья в те годы не дотянул, да и в форме ЦСКА появлялся нерегулярно. Потому, наверное, в памяти и не отложились его выступления за знаменитый «армейский клуб», долгие годы удерживавший первенство в советской стране. Да и вообще какой-либо маломальской информации о новом генеральном краснодарского «Динамо» в Сети не сыскать. А на сайте краснодарского клуба про спортивное прошлое нового руководителя и вовсе ни слова. Но так захотел сам Борис Витальевич. Хотя ему было чем гордиться — в неполные 19 уже стал обладателем золотой медали чемпиона страны, получил серебро последней Всесоюзной спартакиады 1986 года, имел прочие спортивные домашние и зарубежные награды…

Наверное, он мог стать неплохим тренером как в классическом, так и в пляжном волейболе. Но жизнь распорядилась по-другому — и Симоненко пошёл иным путём, совсем непростым. И ведь преуспел на всех поприщах, куда его кидала жизнь уже в ХХI веке: вначале генеральный директор волейбольного клуба «Волейбол-Приморье» (Владивосток), потом генеральный директор спортивно-учебно-оздоровительного центра «Волейград» (Анапа), здесь же председатель волейбольного клуба «Витязь», наконец, генеральный директор краснодарского «Динамо» с сохранением всех прочих последних должностей.

Человек особо не разговорчивый, Борис Витальевич уговорил меня проехаться на машине из Анапы в Краснодар. Вот тут-то ему точно некуда было деться от моих вопросов.

Приводить их не имеет смысла, а вот ответы собеседника нарисовали реальную картину современного, уже достаточно поднаторевшего на серьёзных постах спортивного менеджера. Так получился этот автопортрет.

ЦСКА

Ещё 18 не исполнилось, а меня хотели уже призвать в армию и отправить в одесский СКА. Там служил мой старший брат. Но неожиданно объявился известный специалист Юрий Локтев, который ездил по стране и выискивал перспективную молодёжь для столичного «армейского» клуба. Он и Володю Алекно в ЦСКА притащил, и Андрея Горбенко, и Александра Гордиенко…

Но просто оказаться в знаменитом клубе мало — надо было закрепиться в составе, даже в дублирующем. Но тогда, в 1984 году, нам никто ничего не говорил. Задача одна: тренируйся — а там видно будет. Чуть позже появились другие хорошо известные игроки. Один из них — Андрей Кузнецов, будущий капитан российской сборной, трагически погибший в конце 1994 года.

Ну а я молодой, горячий, резковатый, всё нипочём, потому и наказывали не раз — бывало, по делу, но большей частью «за компанию». В один из дней — это уже в 1985-м было — отправились мы в динамовское общежитие отмечать день рождения Людмилы, будущей жены Кузи (Кузнецова. — Прим. «Чемпионата»). Ну и, само собой, засиделись… У нас-то на следующий день выходной был, а девчонкам надо было на тренировку с самого утра. Они её проигнорировали. Их тренер и накатал телегу руководству «армейского» клуба. Дальше всё как всегда: комсомольское собрание, разбор полётов и наказание — кого отправили служить «под землю», кого в Баку, а меня в «халяву» — так назывались казармы на территории ЦСКА. Неделю болтался без дела, а потом вдруг получил приказ явиться на тренировку. Причём не с дублем, как раньше, а с первой командой. Понял: Юрий Борисович (Чесноков, главный тренер ЦСКА. — Прим. «Чемпионата») меня признал. Так стал чемпионом СССР.

А через год оказался-таки в Одессе за какое-то очередное непослушание. Думал, здесь и дембельнусь. Не получилось. Пришлось ехать увольняться в Москву, а тут приказ министра — оставить на сверхсрочную и включить в сборную Москвы на Спартакиаду народов СССР. Финишировали вторыми вслед за украинцами, хотя за столичную команду играли четверо украинцев и белорус Алекно. Эту сборную после Спартакиады переименовали в ЦСКА-2. И я продолжал выступать теперь за этот клуб. Хотя были предложения из других команд — Владимир Кондра звал в «Искру», мог отправиться в други, «неармейские» команды.

В конце-то концов так и вышло. Но для этого мне пришлось прилично поскандалить с новым молодым тренером того самого ЦСКА-2. Он даже на собственную свадьбу меня отпускать не хотел…

От Нижневартовска до Киева через Вроцлав и Ческе-Будеёвице

Вскоре оказался в Нижневартовске, причём не в известном «Самотлоре», а в команде автобазы № 10. У нас подобралась солидная компания, и мы очень прилично выступали на Кубке Сибири и Дальнего Востока. А уж «Самотлор» обыгрывали регулярно. Но выступать за него не было никакого желания: никакими белыми ночами меня Сибирь не привлекала, не говоря уже о комарах размером с воробьёв.

Попытались было создать команду в самом Запорожье, и спонсор солидный нашёлся — мощный титано-магниевый комбинат. Ничего не получилось.

И отправился в Польшу, во Вроцлав, в клуб «Гвардия». Это команда вылетела из своего первого дивизиона и ставила задачу туда вернуться. И тренер попался амбициозный, работавший перед этим в польской сборной. Он стремился доказать свою значимость, и я тренировался с утра до ночи. Задачу-то мы выполнили, но я «наелся» волейболом и в 25 лет решил с ним завязать. Время как раз весёлое настало: купи-продай. Ну я и остался там, в Польше, занялся челночным бизнесом.

В Запорожье оказался, когда большая страна развалилась. И как-то на волейбол заглянул — играли две команды высшей лиги Украины. Вот только во что играли — так и не понял. А тут знакомый предложил поехать в Чехию, в Усти-над-Лабем, там неплохая команда была, затем переехал в Ческе-Будеёвице, где задержался аж на четыре года. Предлагали остаться, но я себя там не видел.

Мне 32 года, я в приличной форме, думал поехать куда-нибудь в Израиль ещё на пару годков доигрывать. Но вместо этого очутился в Черкассах, затем в киевском «Локомотиве», пока в 36 окончательно решил поставить на активном спорте крест.

Владивосток

Все эти годы поддерживал отношения с Алекно. Когда Володя из Франции перебрался в Россию — стал тренировать вначале «Луч», а потом «Динамо», — он не раз зазывал в Москву. Всё никак не получалось. Приехал лишь на первый турнир памяти Сапеги (Юрий Сапега — известный волейболист, в последние годы генеральный директор ВФВ. — Прим. «Чемпионата») в мае 2006-го. Тогда Алекно и предложил пойти к нему помощником. Согласился, потому что всегда мечтал стать тренером. А через месяц Володя перезвонил с совсем другим предложением: отправиться во Владивосток создавать с нуля волейбольный клуб по пляжному волейболу. Я вроде бы в Москву собирался, а тут другой край света. Раздумывал недолго. И в сентябре первый раз полетел на Дальний Восток, познакомился с губернатором Сергеем Дарькиным, а в январе 2007-го был зарегистрирован клуб «Волейбол-Приморье».

Здесь я в течение пяти лет набирался опыта до этого незнакомой мне работы: общение с руководством края, с тренерами и спортсменами, но самое важное — научился распоряжаться бюджетными деньгами.

Клуб успешно развивался, наши игроки становились чемпионами и призёрами чемпионатов страны. Один из этих турниров был даже проведён во Владивостоке. Неожиданно руководство края прекратило финансирование. Позже проанализировал, почему это произошло. Озвучивать не буду, но в феврале губернатор заверил, что всё будет хорошо, а в апреле клуб оказался без денег. Встретился с Дарькиным, предупредил, что клуб закрывается. Возражений не было. Губернатор предупредил помощников, чтобы, несмотря на прекращение деятельности клуба, волейбол в крае сохранился. Начал ликвидацию клуба — не банкротство объявил, а именно ликвидацию. К этому времени все договора были подписаны, долги накопились перед поставщиками и игроками, а их надо погашать. Все и зашевилились. Пообещал, что выплачу задолженности. И ведь выплатил всё. Причём объявил о прекращении деятельности клуба в апреле, а долги погасили игрокам аж по сентябрь. А всё это время они выступали за другие команды и всё равно остались недовольные…

Витязево под Анапой

Имя моё Борис. А жизненный девиз сродни имени: «Борись! Борис, борись!» Получается, что я всю жизнь кому-то что-то должен доказывать — самому себе, тренерам, начальству, которое надо мной, — что я могу, что реально способен сделать то-то и то-то. Если честно, мне это становится самому интересным.

Так получилось и с Волейградом. Правда, здесь была уже совсем другая работа, не то что во Владивостоке. Пришлось стать хозяйственником.

Когда приехал сюда три года назад, мне предъявили кучу неоплаченных счетов, судебные иски. Начал разбираться, откуда столько накопилось. Отправился в краевой Межрегионгаз. А мне там объясняют, что прежний руководитель накопил массу долгов. Газовики предложили провести в Волейграде свою спартакиаду, перечислили деньги в надеждое, что центр рассчитается из этой суммы. Ничего подобного не произошло.

Или прихожу в отдел земельных отношений, а мне говорят: предыдущий директор объявил, что платить не будет. Пришлось успокоить, что всё изменится и отныне все счета будут оплачиваться своевременно. И с тех пор первым делом закрываем все обязательные платежи: я же дал слово, что подобного больше не повторится.

Сегодня в Волейграде примерно сотня сотрудников. Они без задержки получают зарплату, премии. Не дай бог у сотрудника что-то случается — предприятие идёт навстречу, помогает материально. Внушаю регулярно, что каждый из нас на своём месте должен чётко исполнять свои обязанности, тогда всем будет хорошо. Работа налажена так, что я могу на какое-то время даже уехать из Волейграда и быть уверенным, что и в моё отсутствие всё будет в порядке.

А центр развивается. На болотистом пустыре уже построены открытые площадки для классического волейбола и тенниса, завершается возведение ещё одного тренажёрного зала. Как и обещали, скоро появится пруд, посадим вокруг него ёлочки. В перспективе строительство ещё одного корпуса для сборных команд и пары коттеджей.

Краснодар

И вот теперь поручили новый участок работы.

Что сложного руководить клубом? Плати людям вовремя зарплату, а они на своих местах знают, что делать. Единственное, в чём сотрудники ошибались при предыдущем директоре, — считали, что каждый сам себе хозяин, что вправе делать всё что угодно. Этого не будет. Выстрою строгую вертикаль, при которой решение будет принимать директор. Один.

Сложность пока в одном — в финансировании, хотя все документы подписаны, всё договорено. Пока принимаю дела, в ближайшее время назначу аудит.

Но в первые дни, когда оказался здесь, был поражён какими-то совершенно неправдоподобными вещами. Приходит, к примеру, тренер молодёжной команды. Жалуется, что клуб задолжал общежитию, в котором живут игроки, 100 тыс. рублей. За год! Я даже переспросил несколько раз, нет ли здесь какой ошибки. Оказалось, именно за год. Бред какой-то. И вот из таких мелких задолженностей и складывались огромные суммы. Я уже это проходил в Волейграде…

Задачи перед женской командой будут стоять самые высокие, и у нас всё получится. Увидите через год. Можете мне верить: я результатов добиваюсь всегда. Просто в краснодарской команде планка поднята на такую высоту, что опускаться так, как в предыдущем сезоне, нельзя.

А что с мужской командой? Придёт новый тренер, уверен, наведёт порядок. Этой компании нужен на первых порах руководитель-диктатор, чтобы наладить дисциплину. Планирую, что базироваться мужской состав будет в Волейграде, но матчи регулярного чемпионата проводить в краснодарском «Олимпе». Тем самым в игровом зале высвободится время для тренировок женской команды, которого прежде категорически не хватало.